Вход | Регистрация
logo
Журнал пользователя:  Виктор Сорокин

А.Максимов. ТАК БЫЛО. ЧАСТЬ III … 16 (2)   01.04.2008 11:14
Было далеко за полночь. Мы распрощались с девушками и вышли из барака растроганными и взволнованными. Сторож, которого мы угостили водкой, сидел на ступеньке и не обратил на нас никакого внимания: видимо, дремал и не видел зарева над городом и не слышал, как бомбили Берлин в ту ночь, первого марта тысяча девятьсот сорок третьего года.

В такой ранний час транспорт еще не ходил, и мы двинулись пешком. Подходя к Берлину, мы увидели толпу зевак перед горящим домом. Растерявшаяся хозяйка выносила во двор все то, что ей попадало под руку. Зеваки смотрели безучастно на нее, и никто из них не двинулся с места, чтобы ей помочь.
Когда же мы начали выносить по указанию хозяйки и складывать во дворе столовое белье, посуду, продовольственные продукты и прочий скарб, то за нами пошли и зеваки. Когда главная утварь была вынесена, мы продолжили наш путь. Уходя, мы видели, что некоторые из зевак грузили, не торопясь, ручную тележку на высоких колесах. Было видно, что у этих людей был хороший "жизненный опыт"!

Было около семи утра, когда мы переступили порог нашего барака и еще не успели раздеться и привести себя в порядок, как дверь распахнулась и на пороге выросла фигура коменданта. Он нас обвинил в мародерстве, в воровстве и приказал нам следовать за ним. Сопровождавшая коменданта охрана нас толкала, чтобы мы быстрее одевались, и повела нас в лагерный карцер.
Комендант, в сопровождении двух штатских, повел дознание. Со слов коменданта мы узнали, что хозяйка горевшего дома пожаловалась, что помогавшие ей обокрали ее. Комендант допытывался, кому мы перепродали украденные вещи. Он нисколько не сомневался в нашей виновности. Он скрупулезно проверял время с того момента, когда мы начали помогать выносить вещи, до нашего возвращения в лагерь. Проверка времени нас ставила в затруднительное положение: мы не хотели, чтобы он узнал о нашем визите к Вале.
Воспользовавшись минутным колебанием коменданта, я сказал, что мы затерялись в городе и что люди, к которым мы обратились за помощью, указали нам ложное направление: они нам посоветовали сесть на трамвай, который нас отвез за город, в депо. Спасибо кондуктору - он нам указал правильный путь.
Своим выступлением я дал понять моим товарищам, как заполнить пробел в нашем расписании времени.
Допрос был прерван телефонным звонком.
- Да, они здесь, - сказал комендант. - Да, их четверо. Свидетель? Хорошо, я жду.
Комендант повесил трубку и сказал охране, что уходит на некоторое время и чтобы следили за нами и не допускали переговоров.
Комендант ушел в сопровождении штатских.
Стрелка перескочила цифру десять и побежала по циферблату дальше. Комендант вернулся в сопровождении штатских, которых мы уже видели, и двух других, которых мы еще не встречали. Воцарилась тишина. Один из вновь пришедших всматривался в каждого из нас, как будто он хотел проникнуть в наше сознание, отделить хорошее от предосудительного по отношению к установленному новому порядку!
- Есть ли у них штатская одежда? - спросил он у коменданта.
- Нет.
- В таком случае они свободны! Воры были в штатском, и их арестовали в тот момент, когда я уходил. Вот свидетель, который мне рассказал о безукоризненном поведении этих людей!
Он указал на нас.
Не успели мы выйти из карцера, как в нас вцепился старший по бараку: он старался нас отвести в кабинет коменданта. Мы пытались ему объяснить, что мы только что там были, но наши доводы на него не подействовали: мы вновь очутились перед комендантом.
Я привык к крикам немцев. Но в этот раз комендант доказал, что люди, при особых обстоятельствах, могут превзойти самих себя!
- Дурак! Идиот! - посыпалось на старшего по бараку. - Пошел вон отсюда! Созови всех на площадку!
Мы привели себя в порядок и стали перед строем по обе стороны коменданта. Слухи о нашем аресте за мародерство облетели все закоулки лагеря. Люди нас рассматривали с любопытством. Они не сомневались в нашей виновности и знали, что мы будем наказаны. Их больше всего интересовало не столько само наказание, сколько возможность присутствовать при экзекуции.
Комендант говорил о войне, которую вела страна за правое дело. Говорил о жертвенности жителей, поддерживающих правое дело. Он говорил о понесенных жертвах на фронте и, наконец, о тех, которые, под прикрытием диких бомбардировок, грабят население...
Мне показалось, что последняя фраза коменданта усилила внимание людей.
-...такой случай произошел сегодня ночью, - продолжал комендант. - Четверо ограбили хозяйку загоревшегося дома. Грабителей поймали, и их судьба предрешена: закон предусматривает смертную казнь! К счастью, есть и другая категория людей - людей доброй воли и честных, которые оказывают помощь пострадавшим. Я с гордостью объявляю, что такие люди находятся среди нас: они заслуживают вашего уважения, и я их благодарю за это!
Комендант повернулся к нам и крепко пожал руки.
Люди разошлись. Одни оказались разочарованными, другие же говорили об объективности и о патриотизме коменданта.

В лагере нет места бездельникам. Если нет работы по уборке лагеря или помещения, то унтеры заставляли нас заниматься гимнастикой: бегом, ложись, вставай, бегом...
Были хорошие морозные дни. Бег по снегу или падение в снег с разбега нам доставляли удовольствие. Но если унтер замечал, что мы получаем удовольствие от таких занятий, то он приказывал ложиться и ползти на животе до границы лагеря и обратно!

На окраине лагеря, непосредственно за колючей проволокой, находилось бомбоубежище. Это была длинная траншея, крытая железобетонными плитами. По тревоге весь лагерь должен был идти в это убежище.

В один из вечеров, как обычно с наступлением полумрака, загудели сирены. Четко был слышен гул приближавшихся самолетов. Включили прожекторы. Стержни света начали скользить по темному небу. Гул усиливался. Казалось, что самолеты уже над нашей головой. В небе появились сине-оранжевые огни разрывающихся снарядов обороны. В этот вечер одни пошли в бомбоубежище, а другие, как мы с Митей, остались под козырьком барака, посмотреть...
Над нами послышался шелест скомканной бумаги, и небо загорелось "белым" огнем! Оказалось, что союзники сбросили ленточки алюминиевой фольги, которые отражали свет прожекторов, и таким образом самолеты оказывались вне зоны видимости. То в одном месте города, то в другом вспыхивало зарево, и до нас доходило эхо разрывающихся бомб.
Где-то рядом с нами раздался свист. Я продолжал смотреть на небо и не видел, как небольшой ком земли попал Мите в лицо и что-то зашипело рядом с нами.
От неожиданности Митя рванулся с места, а я за ним. Сделав несколько шагов, мы очутились на краю большой воронки, в глубине которой что-то шипело: неужели это бомба? Разорвалась она или еще нет?!
После падения бомбы все зеваки, кроме Мити и меня, устремились, перегоняя друг друга, в убежище. Многие повисли на колючей проволоке - проход в бомбоубежище был очень узким. Однако раненых не было.
Снаряд упал между двумя взаимно перпендикулярными бараками. Дверь одного из них была сорвана. Человека, стоявшего у окна, отбросило с такой силой, что он пролетел до противоположного конца и упал в огромную противопожарную бочку с водой! В другом бараке вырвало лицевую стенку барака. На фоне ночи была видна кровать, повисшая над воронкой с бурлящей водой!

Несколько дней спустя в нашем лагере появился некто из Корпуса. Он нам сказал, что на наш след напали и что рано или поздно за нами приедут.
Мы собрались на экстренное совещание. Женя, наш старший товарищ по возрасту, взял слово.
- Как вы знаете, над нами нависла опасность попасть в руки Корпуса. Единственный, на мой взгляд, способ самосохранения личного и коллективного заключается в нашем исчезновении с этого места. Я предлагаю: чтобы оградить каждого из нас от риска выдать товарищей, мы должны немедленно разойтись, и никто из нас не должен знать, кто, куда и как скроется от грозящей облавы. Все согласны со мной?
Мы согласились.
Женя предложил нам перекреститься и распрощаться.
Навсегда!..
Мы расцеловались, крепко пожали друг другу руки и, без слов, разошлись.

Меня охватило сознание полного одиночества. Как будто я очутился на подошве морской волны с нависшим над головой гребнем, готовым меня окутать и потянуть вглубь или же выбросить на берег. Как мне показалось, все зависело от синхронизации моих движений с вековыми морскими отливами и приливами...

Всем известно, что молодость действует не рассуждая, а старость рассуждает, но не действует.
В то время я был молодым!

Я решил ехать во Францию - в город Бордо!
Почему в Бордо - тогда я не знал. Не знаю и сейчас!


Продолжение следует.
К этой работе пока нет ни одного комментария.
Ваше мнение будет первым!

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи!

Если Вы зарегистрированный пользователь, то вам необходимо войти на сайт с помощью следующей формы:


Если Вы на сайте впервые, то Вам необходимо пройти РЕГИСТРАЦИЮ.


Возможно Вас заинтересует:
 Фотоальбомы пользователя Виктор Сорокин






© 2024. «PUSHKINO.ORG». Все права защищены.
Реклама: reklama@pushkino.org
Использование любых материалов только с письменного разрешения администрации www.pushkino.org.
Мнение администрации не всегда совпадает с мнением автора. Администрация не несет ответственности за достоверность опубликованной информации и за отзывы, оставленные посетителями под материалами, публикуемыми на сайте.



Реклама